Реликт (том 2) [Книги 4–6] - Василий Головачев

Грехов хмуро улыбнулся, глядя на зардевшуюся Анастасию, которая не хотела, чтобы он уходил, и не знала, как его задержать.

«Сложность объединенных компьютерных связей достигла такого уровня, когда достаточно малейшего толчка — вот этого самого „колебания вакуума“, который ты ощущаешь, как толчок в голову изнутри, — чтобы родилось удивительное псевдоразумное существо, вернее, разумная система, успевающая за доли секунды осознать себя как личность, изучить мир в меру своих возможностей и сообщить о себе миру. И, кстати, предупредить этот мир об опасности. Не все это понимают».

«Что он предупреждает об опасности, я поняла… недавно. — Анастасия отступила. — Прощай».

Габриэль кивнул, обнял ее мысленно и исчез, только ветерок прошумел в коридоре.

Анастасия подождала немного, потом вернулась в гостиную и зарылась лицом в букет цветов.

Часть вторая

УКРЕПРАЙОН

Габриэль Грехов

Лемоиды и горынычи

Допрос задержанных террористов, участвовавших в нападении на Забаву Боянову, ничего не дал. Сразу после захвата у них, очевидно, сработали внедренные в психику дезорганизующие сознание «мины», и боевики стали идиотами, способными лишь с трудом справлять физиологические потребности. Оба до недавнего времени работали барменами в рижских ресторанах, интраморфами не были и помнили только, что инструктировал их… комиссар-прима отдела безопасности УАСС Пауль Герцог!

Если бы Герцог, который участвовал в допросе, не услышал это собственными ушами, а также не прочитал то же самое в глубинах памяти боевиков, он бы не поверил.

— Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно, — сказал он заместителю Умару Дзанаеву. — Их, несомненно, инструктировали на уровне глубокого зомбирования и внушили все, что хотели. Примитивные люди легче всего поддаются кодированию. Но самое плохое, что в их памяти не осталось ни следа, ни намека на того, кто с ними работал в действительности.

— Надо немедленно запускать ВВУ, — сказал заместитель.

— Никто нам санкцию на запуск ВВУ не даст, да и рано вообще-то включать чрезвычайный режим по полной программе. Запиши все в машину и пошли по консорт-линии Шкурину. Будем искать — я у старменов на погранзаставе «Стрелец».

— Не хочешь встречаться с директором, меня подставляешь?

— Не хочу. — С этими словами комиссар отбыл в систему Чужой, где с ним пожелал встретиться Артур Левашов.

Прямо из метро погранзаставы Герцог прошел в каюту Левашова, не показываясь в общем зале, где в последнее время часто задерживался командор погранслужбы.

У начальника погранзаставы была одна довольно странная для интраморфа страсть: он коллекционировал вина, собирал винотеку. Поэтому его каюта больше напоминала выставочное помещение ликеро-водочного завода. Герцог с интересом прочитал надписи на красочных этикетках: «Черный доктор», «Слезы Христа», «Седьмое небо», «Мускат белый Красного камня», «Шабли», «Саперави», «Шампань», «Благородная пыль веков», «Киндзмараули»…

«Что, хочешь попробовать? — спросил гостя хозяин, одетый по-домашнему в спортивный костюм. — У меня есть бутылка настоящего старого мозельского — пальчики оближешь!»

«Нет, благодарю, не увлекаюсь. А как относятся к вашему хобби подчиненные?»

«Нормально. Среди них есть настоящие ценители, но они не интраморфы. Среди паранормов вообще я знаю только одного человека, любящего вино, — моего отца. Наверное, мы с ним составляем исключение из правил, какое-то отклонение».

«Каждый вправе сам выбирать отдых по сердцу. Артур, я буквально на минуту. Что случилось с лемоидами? Почему они вдруг исчезли? Не в результате ли непродуманных действий контакторов ИВК?»

«Не похоже. — Левашов пригласил Герцога сесть, но Пауль отказался. — Самое интересное, что у наблюдателей создалось впечатление, что лемоиды — их было целых пять штук — исчезли внутри нагуаля. Съемка это не подтвердила и не опровергла. Вы же знаете, как они передвигались — прыжками, пропадая в одном месте и возникая в другом. Так вот, они пропали прямо возле шипов нагуаля и нигде больше не родились. Зато вместо них объявились еще более странные объекты — горынычи. Вот, посмотри».

Левашов скомандовал домовому, и тот включил виом.

Горыныч походил на громадного чешуйчатого трехголового змея без лап и крыльев, слепленного из дыма и рыхлого снега. На самом деле материал его тела представлял какую-то форму энергетического поля наподобие тех, что использовали паутины Тартара.

«Эти зверюги появляются пачками и пытаются таранить нагуаль, также исчезая без следа, — добавил Левашов. — Кто-то, видимо, хочет проникнуть туда, а может быть, просто пощупать, что оно такое. Но это не роиды, не орилоуны и не тартариане. Ваш патриарх Железовский прав — на нас вышла еще одна разумная раса, и снова негуманоидная, которую, однако, волнуют те же проблемы».

«Не на нас — на эту невидимую „раковую опухоль“, нагуаль, — уточнил Герцог. — Но до сих пор не удалось сделать его видимым?»

«Есть одна идея, сейчас бригада Геворкяна из научников управления проводит эксперименты. Вы только для того и просили встречи, чтобы задать эти простенькие вопросы?»

«Нет, не только. — Герцог отметил переход Левашова с „ты“ на „вы“. — Есть два вопроса, которые я не могу задать по видео. Первый; как реагируют чужане на собственно нагуаль, на лемоидов и горынычей?»

Начальник заставы задумчиво отключил стены, и каюта «провалилась» в темноту пространства, подчеркиваемую призрачным светом «раздробленной» планеты Чужая, по сути — роя обломков чужого континуума. Даже отсюда, с расстояния в полмиллиона километров, было видно сложное струение «маковых зернышек» — отдельных чужан-роидов, создавших удивительно точную сферу. Издали сферический рой этот действительно напоминал планету с двумя кольцами из тех же роидов.

«Чужая — странный объект, — произнес наконец Левашов. — Мало того, что каждый роид, даже самый малый — разумное существо, а то и целая группа, „одетая“ в „скафандр“ своего пространства. Чужая сама представляет собой сложнейшую систему, обладающую бытием. Она и планета, и город, и энергоинформационный центр, и цивилизация целикол! и скопище живых существ… В общем, работать мне интересно. Что касается реакции роидов на нагуаяь, то реакция эта, на взгляд человека, совершенно естественна. Каждые тридцать два часа от Чужой отделяется караван роидов в десять-пятнадцать особей, облетает нагуаль кругом, два-три из них пытаются торпедировать его, как горынычи, и караван возвращается обратно».